Клокочущая ярость. Революция и контрреволюция в искусстве - Гриша Брускин
«Мир и свобода в Совдепии». Харьковское отделение Осваг, 1919
Чего не хватает?
Красного знамени.
Оказывается, Ленин напялил его на себя.
Призыв ясен: «Бей жидов, спасай Россию!»
Ясен-то ясен — нам. Но полуграмотному солдату или крестьянину надо остановиться, долго разглядывать и смекать, чтобы понять смысл сообщения.
Еще повезет, если кто-то из начальства растолкует.
Перегруженный и вялый, плакат напоминает карикатуры из советского сатирического журнала «Крокодил» 1950–1970-х годов.
Нацистский плакат «Achtung — jude!», 1930-е
Другое дело — более «талантливый» родственник белогвардейского постера — фашистский юдофобский плакат 1930-х годов: длань по диагонали, как молния, влетает в красное пространство. Перст указует на притаившегося в углу гаденького, богатенького, толстенького Jude. В цилиндре и с желтой шестиконечной звездой на фраке.
Плакат гремит: «ACHTUNG JUDE!» Внимание — жид!
НРАВСТВЕННЫЕ СТРАДАНИЯ
И большевистские, и фашистские плакаты были, как правило, лаконичнее и сильнее белогвардейских. В отличие от последних, во многих из них проступал опыт авангарда 1910-х годов.
Коммунисты яснее и доходчивее объясняли солдатам и крестьянам, за что они воюют. Кого и за что убивают.
В результате расизм (антисемитизм) проиграл классовой теории.
Поначалу в рядах белой армии воевало немалое количество евреев. Не только солдат, но и офицеров.
Тем не менее в армии царила лютая ненависть к «жидам». «Чтобы не подвергать закон заведомому попранию и людей безвинных нравственным страданиям», в октябре 1919 года Деникин «вынужден был отдать приказ об оставлении офицеров-евреев в запасе»[117].
ПОБОЖИСЬ!
Отряды Рабоче-крестьянской Красной армии также не без удовольствия били «жидов».
Владимир Козлинский. Большевистский агитационный плакат, 1920
У Ивана Бунина в «Окаянных днях» есть запись от 2 мая 1919 года: «Еврейский погром на Большом Фонтане, учиненный одесскими красноармейцами. Были Овсянико-Куликовский и писатель Кипен. Рассказывали подробности. На Б. Фонтанке убито 14 комиссаров и человек 30 простых евреев. Разгромлено много лавочек. Врывались ночью, стаскивали с кроватей и убивали кого попало. Люди бежали в степь, бросались в море, а за ними гонялись и стреляли, шла настоящая охота. Кипен спасся случайно — ночевал, по счастью, не дома, а в санатории „Белый цветок“. На рассвете туда нагрянул отряд красноармейцев. — „Есть туту жиды?“ — спрашивают у сторожа. — „Нет, нету“. „Побожись!“ Сторож побожился, и красноармейцы поехали дальше. Убит Моисей Гутман, биндюжник, прошлой осенью перевозивший нас с дачи, очень милый человек…»
И это несмотря на декрет В. И. Ленина от 27 июля 1918 года, где антисемитизм был возведен в ранг государственного преступления и объявлен вне закона.
В дальнейшем зачинщиков еврейских погромов большевики стали расстреливать на месте. А потому не удивительно, что «жиды» стали переходить в Красную армию.
ФИНИКИЙСКИЙ НАРОД
Иногда антисемитизм используется для того, чтобы грабить-насиловать.
А порой оборачивается иррациональным параноидальным психозом, как в случае с «высочайшим выражением немецкой души» — революционером[118] Рихардом Вагнером.
Вагнер писал: «Евреи суть демоническая сила, стремящаяся к гибели человеческого рода». И требовал «насильственного устранения» евреев из жизни Германии и Европы.
Еще дальше двинулся зять композитора — «провидец Третьего рейха», идеолог фашизма — Хьюстон Стюарт Чемберлен: «Всех, кто не принадлежит к нам, следует беспощадно растоптать, финикийский народ истребить. Я их всеми силами души ненавижу и ненавижу».
P.S. À propos: патологический антисемитизм не помешал Рихарду Вагнеру стать одним из величайших европейских композиторов.
Дмитрий Моор. Большевистский агитационный плакат, 1920
ПРИТЧА О САТАНИНСКОМ ЗАГОВОРЕ
Разные страны — Германия и Россия. Разное время — 1849 и 1919 годы. Один и тот же пожар Революции. Один и тот же ядовитый дым.
Одна и та же притча о сатанинском заговоре. Одни и те же «дни открытых убийств», в результате которых погибли миллионы людей.
XIII. Погоня за счастьем
Рудольф Фридрих Геннеберг, Франческо Петрарка, Андреа Мантенья, Тициан Вечеллио, Альбрехт Дюрер
БЫСТРОНОГИЙ АХИЛЛЕС И ЧЕРЕПАХА
Картина «Погоня за счастьем» («Die Jagd nach dem Glück») Рудольфа Фридриха Геннеберга (1863–1868) в Старой национальной галерее в Берлине ошеломляет зрителя калейдоскопом загадочных символов.
Всадник мчится в стремительном галопе за Счастьем.
За Идеалом.
Тянется. Зовет.
Счастье оборачивается.
Рудольф Фридрих Геннеберг. Погоня за счастьем, 1863–1868
Протягивает руку навстречу.
Сулит корону — царство.
Манит.
Как сирена Одиссея.
В Цирцеины сады.
В вечную погоню.
В погоню-западню.
В Идею погони.
В странную игру с подвижною мишенью.
ПОДВИЖНА ЛИ МИШЕНЬ?
Без сомненья.
Иначе всадник давно бы достиг цели.
Но движение это особого рода — Счастье не идет, не бежит, не мчится, не летит.
А парит впереди — в метре от преследователя.
Мгновение — и охотник поймает добычу?
Но не тут-то было.
Как бы быстро ни мчался наш герой, ему не преодолеть последнего метра.
Метр этот оборачивается роковой заколдованной пропастью.
Но мы с читателем — люди Нового времени — не верим в ведовство.
Зато верим в философию.
Обратимся же к греческой мудрости.
И получим ответ.
Загадка «непреодолимой пропасти» между безмятежно парящим Счастьем и несущимся в стремительном галопе всадником объясняется любой из трех апорий древнегреческого философа Зенона Элейского о движении: «Половина расстояния», «Стрела» или «Ахиллес и черепаха».
Напомним читателю последнюю — самую знаменитую: «Быстроногий Ахиллес никогда не сможет догнать черепаху, потому что, когда он преодолеет разделяющее их расстояние, черепаха проползет еще немного вперед, и так всякий раз до бесконечности».
ВСАДНИК
Кто же он?
На герое-всаднике одежда испанского дворянина XVI века. Такие в XIX веке просто так по дорогам не разгуливали. Да и голые девушки на прозрачных сферах по улицам не катались.
Бродячий цирк?
Но на тоненькую, балансирующую на огромном мяче циркачку из картины «Девочка на шаре» Пабло Пикассо наше Счастье точно не тянет. Да и всадники на картине, признаться, — не джигиты советского цирка.
Не имеем ли мы дело с героем романа Мигеля Сервантеса — странствующим Рыцарем Печального Образа Дон Кихотом Ламанчским? Не он ли мчится на кляче Росинант? За своей мечтой Дульсинеей Тобосской?
Сомнительно.
Да и читателю не больно нравится, что Санчо Панса обернулся скелетом. И пересел с милого осла на малоприятную черную лошадку.
Что же это за процессия ряженых?
Театр…
Видение…
Триумф…
ТРИУМФЫ ПОБЕДИТЕЛЕЙ
И в поисках истоков перенесемся в
